[AVA]http://funkyimg.com/i/2Hmca.gif[/AVA][SGN]убей меня нежно.[/SGN][NIC]hoseok[/NIC]

— говорят, что на недавнем аукционе вы приобрели очень дорогую вещь, — тихий перезвон бокалов, наполненных вином или шампанским, в чуть дрожащих руках гостей, что перешептываются между собой, поглядывая на других собравшихся. в обеденном зале чуть приглушен свет, что создает интимную атмосферу для этого места. званые ужины в высшем обществе это всегда особый ритуал, который проходит по определенным строгим и нерушимым правилам. здесь гости собираются, чтобы продемонстрировать свой статус, свою значимость в обществе, свое состояние, поэтому надевают на себя все самое дорогое из украшений и нарядов. здесь дамы смеются слишком громко, привлекая к себе внимание мужчин, собирая их заинтересованные взгляды. а мужчины пожимают друг другу руки так, как будто соревнуются в том, кто сильнее, кто властнее, и кто кому быстрее сломает руку. здесь нет друзей или знакомых. за каждой улыбкой скрыто недовольство и презрение. тут каждый надевает свою определенную маску, чтобы казаться добрее, милее, снисходительнее, щедрее, чем есть на самом деле. высшее общество — это лишь театр, на спектакли которого не приглашают бедных. здесь актеры и есть зрители, что готовы закидать других актеров тухлыми овощами, крича о том, что режиссура ужасна и актеры в нем бездарны. они наблюдают за своей жизнью с ненавистью в глазах, выискивая самого слабого. того, кого можно уничтожить, кого можно презирать, кого можно столкнуть в пропасть, наблюдая за прекрасным полетом, что заканчивается всегда одним и тем же — смертью.
хосок не любит такие мероприятия. он и сам не любит устраивать званые ужины в своем достаточно большом и просторном доме. не любит выбираться из  него, чтобы смотреть на лица тех, от кого его, если честно, тошнит и воротит, как от тухлой рыбы. но он не может позволить себе не появится на очередном мероприятие, не может не устраивать ужины, приглашая всех тех, кто давно уже готов вонзить в его спину острые ножи, смотря на то, как с рукояти капает теплая, сладкая кровь. хосок не доверят никому в этом кругу. хосок ни с кем не сближается, потому что прекрасно помнит слова отца: “они все пираньи, хоть и улыбаются так сладко, не верь улыбкам!”. и хосок не верил. никогда и ни при каких обстоятельствах. лжецы. и хосок не хочет становится одним из таких же. но становится. он улыбается, целуя одну из поданных рук. рассказывает о своих успехах, не то хвастается, не то преподносит это, как должное; восхищается чьими-то успехами, а в душе давно проклинает счастливчика, надеясь, что тому это аукнется какой-нибудь проверкой, или неудачей в сделке, что обрушит всю компанию; хосок делает удивленное лицо, когда ему рассказывает о ком-то, кто прогорел, потеряв все свое состояние, и кто больше не сможет появится на очередном званом ужине. хосок хороший актер, и ему смело можно вручать оскар, выставлять личную звезду на аллеи славы. хосока тошнит от самого себя. но он ничего не может поделать с собой. он крутится в этой системе. он часть этого общества. он часть того мерзкого, гнилого и ненастоящего, от которого начинает тошнит, пытаясь выплевывать все то, что затерялось между ребер, застревает в горле вместе с не вкусно приготовленным мясом, поданным с овощами.
— я бы не назвал это вещью, — хосок улыбается уголками губ. единственная забава в жизни этого молодого человека, это посещать аукционы, уводя из-под носа пузатых, старых мужчин какие-то редкие вещи, за которыми они охотились почти большую часть своей никчемной жизни. хосок лишь виновато улыбается им, пожимая плечами, выписывая чек на круглую сумму, понимая, что это никак не повлияет на его состояние. эта вещь будет пылится в его комнате. он не вспомнит о статуэтке, которая принадлежала еще какому-нибудь фараону, или же определенным расам, что вымерли еще с десяток тысяч лет назад. хосок равнодушно отнесется к картине известного автора, которому пришлось долго страдать, вырисовывая эту самую картину, задыхаясь красками, отхаркивая кровь на свои разрисованные руки. хосок ничего не понимает в дорогих напитках, которые пережили несколько сотен воин, покрываясь пылью в чьем-то подвале вместе с каким-нибудь зажиточным крестьянином, что пытался спасти себя от пули бунтующих рабочих. хосоку просто нравится чувствовать себя победителем в подобных соревнованиях. хосоку нравится чувствовать чужой тяжелый взгляд на своем затылке и слышать слова проклятия в свой адрес. хосок улыбается. хосок радуется. хосок ликует. но это чувство длиться недолго. всего пару мгновений, пока он едет в машине домой, прижимая к себе купленную вещь, которую он с нескрываемым безразличием рассматривает. а после снова никаких эмоций. снова это равнодушие. это презрение, от которого уже не избавится. оно срослось с этим мальчишкой, оно стало частью его жизни. и хосок уже не находит в себе сил, чтобы избавиться от него. его в принципе уже давно все устраивает. — вы слышали о расе людей, которые напоминали котов?
— говорят, что они давно исчезли, — проговорила девушка, сидевшая по правую руку от хосока. она весь вечер ненароком касалась запястья хосока, пытаясь привлечь внимание этого парня к себе. но выходило очень плохо. хосок не был заинтересован в девушках. впрочем, как и в мужчинах. хосок был потерян в этом мире. в нем не было эмоций. в нем не было чувств. он был слишком спокоен, слишком непоколебим, слишком стойкий перед другими. и это пугало остальных, злило, заставляя распускать за его спиной странные и далеко неправдоподобные слухи. но хосоку было все равно, что о нем говорят в кругах, в которых ему приходилось крутится. пока это не мешает его бизнесу, он не будет на них реагировать. лишь лишняя трата времени и сил. хосок лишь коротко кивает, продолжая мелко нарезать острым ножом мясо, что сочится кровью, отправляя в рот небольшой кусочек. смакует, ощущая вкус крови на кончике своего языка, чуть ли не мурча от приятного вкуса, от которого кружит голову. запивает сладким красным вином. а после продолжает:
— да, говорили, что во время войны они были истреблены, ибо считалось ненормальным жить в мире, где есть такие твари. но, совсем недавно, был найден один подобный экземпляр. он некоторое время прожил совершенно один на затерянном острове, а после его немного помотало по свету: его нашли китайские пираты, после его продали в рабство, но каким-то удивительным способом его удалось выкрасть у Волков, что вдоволь поиздевались над бедным созданием, и вот теперь он попал в мою коллекцию, — хосок спокойно рассказывает о чужих страданиях, не испытывая при этом в душе ничего. ему было все равно на то, что мог пережить этот ребенок (да и ребенок ли он, и скорей, его больше можно было бы приписать к домашнему животному, если бы не человеческое обличье), и что ему придется пережить. хосок даже не особо понимает, зачем он приобрел это животное. и, наверное, ему самое лучшее место в исследовательском центре или в каком-нибудь закрытом зоопарке, где живут редкие особи. но хосоку хочется получить такую редкую вещь в своей коллекции. он прикладывает к этому достаточно сил, чтобы найти того, кто продаст за круглую и ощутимую сумму, этого звереныша. а что делать дальше, хосок не знал. пусть с этим уже разбираются другие люди. в конце концов, если этот звереныш будет его утомлять, он всегда может его продать или сделать пожертвование в какой-нибудь центр, где таким существам всегда будут рады.
— вы его видели? он страшный? с клыками? — гости перешептывались между собой, обсуждая новое приобретение мальчишки. мир давно изменился, и войны, что не утихают там, за пределами высокой стены, что была выстроена вокруг города, разделяя ее на две неравные части: где в центре живут знатные люди, кого совершенно не касается голод, войны, лихорадка, что давно бушует где-то около стены; и на тех, кто бедствует у самой стены, кого сравнивают почти с рабами, заставляя их трудится, работать без отдыха и сна, где люди гибнут от болезней, от очередных выстрелов, взрывов гранат, от слишком палящего солнце, или от холодов, которые обрушиваются так не во время. одни расы убивают другие, очищая мир, забирая их территорию, детей, пропитания, одежду, и их оружие. никто не может остановится. все давно уже забыли о том, что можно жить иначе. все настолько привыкли сжимать в руках оружия, что убийства в семье давно стало нормой для этого мира. мир пропитан кровью, убийствами и ненавистью друг к другу. никто не помнит, за что именно борется, почему приходится уничтожать одних, и возвышать других? почему никто не обвиняет элитное общество в том, что происходит, но все обвиняют другие расы в том, что те, кто живут у стены умирают от голода и холода. виноваты другие, но никак не правительство, никак не тот народ, что возносит себя слишком высоко. в этом и есть проблема. но хосоку все равно, потому что он давно смирился с одной простой мыслью: рано или поздно и он получит пулю в лоб, только это сделают либо его “друзья”, либо те, кто около стен капает ямы для трупов, которые уже некуда складывать, и негде хоронить. люди гибнут слишком быстро. и хосока это никак не задевает.
хосок собирается ответить на вопросы, но его перебивает его секретарь, шепча ему на ухо о том, что ценный груз ожидает в его гостиной. хосок кивает, ощущая некоторое волнение. ему еще не приходилось встречаться с другими расами. но он многое слышал о расе людей, что напоминали своей внешностью и повадкой котов. еще в детстве отец показывал хосоку картинки, и рассказывал об этой удивительной расе. уже тогда, эту расу истребляли. потому что боялись их. боялись, что они могут напасть первыми и уничтожить тех, кто еще называл себя человеком, хотя таким давно уже не являлся.
— простите, мне придется вас оставить, появились неотложные дела, но вы можете продолжить наслаждаться ужином и вечером, — хосок проводит белоснежной салфеткой по губам, кланяется и поднимается со своего места, быстрым шагом направляясь к выходу. он быстро поднимается по крутой лестнице на второй этаж, проходит несколько комнат, и оказывается перед тяжелой дверью, за которой скрывается просторная гостиная, что больше напоминает рабочий кабинет по своей обстановке. хосок с легкостью нажимает на ручку, раскрывая дверь. посреди комнаты стоит большая клетка, где в углу забившись сидит существо с прижатыми кошачьими ушами. хосок улыбается, рассматривая удивительное существо, которому страшно, который не знает, что и ожидать от человека, стоящего по ту сторону решетки. хосок наклоняет голову, делая шаг к клетке.
— он опасный? — спрашивает тихо хосок у своего секретаря.
— нас уверяют, что нет, но, если что, мы сможем его утихомирить, — щелчок затвором пистолета, и хосок удовлетворительно кивает головой. ему, конечно, не особо хочется пачкать чужой кровью свои дорогие белоснежные крови, но если этот котенок будет плохо себя вести, придется от него избавится.
— привет, — произносит хосок, и делает ее один шаг к клетке. — я знаю, что ты меня понимаешь, поэтому давай сразу договоримся, — голос звучит тихо, почти успокаивающе. хосок поднимает руки вверх, демонстрируя существу, что он безоружен перед ним, и не собирается нанести ему какой-либо вред. — я не причиню тебе боль, а ты не попытаешься убить меня, а то им, — хосок указывает на людей, что наготове держат оружие, прицелившись в беззащитное создание, все еще зажатое в углу клетки, — им придется сделать тебе больно. поэтому давай вести себя спокойно и без кровопролития, — хосок молчит. внимательно смотрит на испуганную мордашку существа, ожидая от него хоть какой-то реакции. молчит. боится. хосок лишь ухмыляется. “надеюсь, с тобой не будет проблем,” — проговаривает про себя, усаживаясь около клетки. — давай познакомимся? я теперь твой новый хозяин — хосок, нам нужно будет с тобой подружится, — хосок протягивает руку через прутья решетки, ожидая хоть какой-то реакции от незнакомца. внутри все напрягается. хосок рискует, по крайне мере своей рукой точно. он не знает, что можно ожидать от этой расы. а вдруг он вцепится в его руку. а вдруг он бешеный. а вдруг хосок умрет от одного лишь укуса.в конце концов, никто точно не может знать, почему люди истребили именно эту расу. ведь не все так просто? ведь так?